Герой неволи, как жертва рекламы

Герой неволи, как жертва рекламы

В последние дни российские СМИ продолжают сообщать об освобождении в Грузии жителя Ярославской области Владимира Епишина. «С 1989 года он находился в плену на территории Ингушетии и Чечни. Двое ингушей пообещали Епишину высокооплачиваемую работу и привезли его в республику. На месте они отобрали у него документы и заставляли работать как раба. После его привезли в Чечню. По словам Епишина, он пытался несколько раз бежать из плена, но каждый раз его ловили. В 1999 году он попал в Панкисское ущелье вместе с чеченскими беженцами, где находился в плену в селе Дуиси в семье местного жителя Шота Маргошвили. Его заставляли работать пастухом, кормили, но за работу не платили, - пишет «Страна.Ру». NTV  посвятило даже целый сюжет в субботней программе «Намедни» по возвращению ярославского Одиссея.

Это событие, конечно же, подается российскими Mass Media как составная часть античеченской пропаганды – «злые ингуши заманили хорошего мужика в Кавказ, передали чеченцам, и они 12 лет мучили его в неволе», - а «освободила его  русская журналистка». Но по логике этого события, выходит так, что своим освобождением Владимир Епишин в действительности обязан, как бы это не звучало парадоксально, тем самым чеченцам и …американцам.

Давайте, рассмотрим все по порядку. В отличие  от близких и родных, Епишина которые, судя по сюжету  по NTV, приняли его не только весьма недружелюбно, но и дружно от него открещиваются, мужик сей излучает какую-то необъяснимую симпатию. Он искренне говорит, что. получив в колхозе зарплату, подался в город и за два дня пропив все до нитки, встретился с ингушами, которые предложили ему работу в далеком Кавказе. Он не говорит, что его заставляли это сделать. Рук не скручивали, кляп в рот не засовывали. Поехал он добровольно, хотя говорит, что согласился потому, что был пьян. Но разве можно осудить мужика за пьянку? Случай, в общем-то, заурядный. В России даже первое лицо государства по-пьяне на глазах у встречавшего его в международном аэропорту дипломатического бомонда спокойно мочился на колесо самолета, и ничего…

Так что в России такое случается нередко. Сколько таких Епишиных ночуют в канализационных колодцах, в чердаках и подвалах, слоняются  по базарам и вокзалам в российских городах, а сколько таких работают поденщиками в аулах и кишлаках среднеазиатских республик и на юге Казахстана? Таких не счесть. Это в общем-то нормальные люди,  которые волею разных обстоятельств, да и не без влияния криминальных элементов и бездушия местных властей, стали изгоями в обществе и превратились в так называемых «бомжей». Многие из них, спасаясь от лютых холодов и ледяного к себе отношения правоохранительных органов, инстинктивно тянутся к югу. Здесь теплее, да и с голоду не помрешь – любая мусульманская семья может приютить, дать временный кров и делиться со своей скудной едой – здесь жизнь тоже  не рай.

И многие из таких отказываются вернуться в Россию даже под угрозой смерти. Я лично знавал мужика из Рыбинска, почти земляка Епишина, который «бомжевал» до тех пор, пока не пристал к семье моих знакомых, которые занимаются выращиванием ранних овощей. Работа сезонная, доходы - мизерные, так как когда везут эти самые овощи на продажу в Россию (на местных рынках овощей в избытке и потому нет смысла продавать себе в убыток), сперва обирают по дороге свои гаишники, а там, на рынках российских городов, фашиствующие русские юнцы избивают в кровь и отбирают товар. Какие тут доходы! И понимая ситуацию,  поденщики из числа бомжей зачастую работают просто за еду и за кров.

 

Как бы там не было, случай с Владимиром Епишиным получил широкую огласку. Но любому бомжу в России ясно, что здесь присутствует политика. Чуть раньше судьба этого мужика, как и миллионов таких бомжей,  не особенно заботила бы Кремль. Но, пытаясь как-то оправдать свое фактическое военно-политическое поражение в Чечне, Кремль давно и безуспешно  пытается нагнетать  страсти в Панкийском  ущелье:  «тут и лагеря Аль-Кайды, тут и отряды Гелаева, здесь же    снабжение чеченских бойцов деньгами и оружием, а упрямый Шеварднадзе не хочет пустить сюда русскую армию для уничтожения мирных кистинцев, а американцев – пускает». А вдобавок надо было еще показать, что тут живет злой чеченец-кистинец, который держит  на положении раба русского мужика. И этот самый «раб» почему-то свободно разгуливает на улице, пока его не замечает зоркий глаз русской журналистки и она тут же героически спасает своего соотечественника... Чем не сюжет для нагнетания ненависти к чеченцам? Сюжет, кстати, изрядно потрепанный. Новизной от него попахивала в начале 90-х годов, когда античеченская истерия только начинала разыгрываться по сценарию лубянских спецов от черной пропаганды.

Все бы ничего, но, как это ни странно, «освобожденному рабу» никто не рад. Вместо того, чтобы приветствовать «несчастного», родственники и сельчане не хотят его привечать, разговаривают через окно или через закрытые двери, в лучшем случае – говорят с ним пренебрежительно, со стиснутыми зубами. Дом его продан, колхоза того сейчас не существует...И тут на экране телевизора появляется добрый губернатор Ярославской области, который принимает у себя в кабинете Епишина и обещает ему и дом, и работу.

Мы, конечно, искренне желаем удачи Епишину. Но сомневаемся в искренности ярославского губернатора. Скорее всего, как обычно в таких случаях, ажиотаж пройдет и о нем скоро забудут. Вполне возможно, что тогда он опять сорвется, и, запивая свое горе водкой, задумается: где же все-таки ему было лучше – в России в качестве бомжа, или на Кавказе в качестве «раба»? Прямо как по Ежи Ленцу, польскому философу:  «Хорошо, ты пробьешь лбом стену. Но что ты будешь делать в соседней камере?»

Жан Текей, «Кавказ-Центр»