«В живописном Страсбурге
Совет Европы выстроил
Роскошный и величественный
Дворец прав человека
Для всей Европы,
За исключением чеченцев.
Впрочем, приспособили для здания
И кое-что чеченское:
Крышу укрепляли разодранными
В клочья телами чеченцев,
Металлические конструкции
Красили кровью чеченцев,
Окна чистили слезами
Чеченских матерей».
(Альгирдас Ендрюкайтис, поэма
«Джохару Дудаеву – рыцарю чести и отваги»)
В четверг, 29 ноября 2001 года, около 11:30 одетая в черное платье и укутанная в черный платок молодая женщина подошла в центре Урус-Мартана к Гейдару Гаджиеву, военному коменданту этого района, и заговорила с ним: - «Вы меня узнаете?» Не успел комендант ответить, как прогремел мощный взрыв.
Гейдар Гаджиев с самого начала второй оккупации Урус-Мартана стал известен крайней жестокостью по отношению к чеченцам. На его совести - сотни убийств мирных жителей, многочисленные аресты, после которых люди бесследно исчезали, бесконечные пытки, насилие и оскорбления. К этому беспределу военный комендант был причастен лично. Как был непосредственно причастен и к убийству мужа и двух братьев молодой женщины, которая ценой своей жизни поставила точку в кровавых преступлениях этого палача.
Конечно, метод мести, какой избрала молодая женщина, обошелся без предварительных юридических процедур, которыми оформляет свое воздаяние преступнику правовое государство. Но на сегодняшний день именно такой метод – единственно доступный для многих чеченцев, выведенных российским государством и так называемым международным сообществом за рамки любых правовых норм, фактически – объявленных вне закона. Кроме того, такой метод является практически безотказным, самым опасным и болезненным для путинских карательных банд, против которого они практически беспомощны.
Этот жестокий, но вполне адекватный метод борьбы, названный терроризмом, впервые изобрели и применили отнюдь не чеченцы. Если говорить не о терроре государства против общества, а об обратном терроре – против государства, то в новой истории практику террора впервые стали использовать российские бомбисты из организации «Народная Воля». Затем появились европейские террористы – баскские, ирландские, различные «красные бригады» и «городские партизаны» в Италии и Германии. Практика террора перекинулась из Европы на Ближний Восток, когда израильтяне стали использовать его против несговорчивой английской администрации Палестины. Со временем этот страшный опыт у израильтян переняли арабы, которые усовершенствовали его применением «живых бомб».
Теперь же, столь непопулярные методы ведения войны вынуждены применять и чеченцы. Повторяем - вынуждены. Но когда люди в целях самообороны вынуждены идти на крайние меры, истинные «отцы террора», каковыми являются нынешние российские правители, поднимают невообразимый шум, обвиняя в терроризме тех, кто, по сути, ведет антитеррористическую войну. Это как раз тот случай, когда вор кричит «Держи вора!»
О том, на что вынуждены бывали идти предшественники нынешних чеченских повстанцев в ситуации безысходности, в свое время писал англичанин А. Белль, приведший ужасные слова имама Мансура, лидера чеченцев, произнесенные более 200 лет назад: «Если Англия и Турция нас оставят, если все другие средства борьбы будут истощены, тогда мы наши дома и имущество сожжем, наших жен и детей удушим и, отступая на наши скалы, умрем до последнего человека».
Неужели сегодня найдется человек, который бы обвинил имама Мансура в терроризме? А ведь по своему трагизму ситуация в современной Чечне просто несопоставима с той, что приводила в отчаяние имама Мансура два столетия назад, когда Россия еще не успела довести технологию нородоубийства до сегодняшнего совершенства. Тогда офицерами и генералами все же были дворяне, которые не всегда, но довольно часто сдерживали в своих подчиненных «народные инстинкты».
Сегодня все по-другому. Сегодня генерал Трошев может публично заявить перед телеобъективами, что в Чечне подлежат уничтожению, как террористы, «все мужчины от 10 до 65 лет». А другой «чеченский герой» Шаманов может в специальном выступлении дополнить коллегу, заявив тем же тележурналистам, что уничтожению подлежат и чеченские женщины, поскольку являются «женами, сестрами и матерями террористов». Если таковы генералы, то что говорить о солдатах. Ситуация сегодня усугубилась не только тем, что мировым сообществом чеченцы оставлены на съедение Российскому Чудовищу, но, хуже того, это самое сообщество стало теперь на сторону агрессоров и государственных террористов России.
Для чеченцев самоубийственная мера – крайняя, но им не оставлено выбора, им не остается никаких других способов воздействия на врага. Чеченцы теперь в любом случае в кремлевских замыслах обречены на гибель, так как потеря свободы и независимости для них равнозначна потере смысла жизни. На виду у всего мирового сообщества чеченцы избрали массовую гибель, и теперь им абсолютно без разницы, назовут ли их гибель «терроризмом» или «самоубийством». Как пишет Сергей Хайтун в «Общей Газете» (29.11.01): «Если вам предстоит драться с двухметровым детиной, то у вас невеселый выбор: либо быть избитым до полусмерти, либо применять запрещенные приемы, что может принести вам спасение. Именно так и поступают террористы».
Цитата в отношении чеченцев была бы более верна, если уточнить, что «детина» в сотни раз больше, если сравнивать Россию и Чечню. Но поражает, что несмотря на несопоставимые размеры территории, ресурсов, армий, российские варвары применяют столь жестокие и унизительные методы войны и пыток по отношению к простым чеченцам, методы, которые не снились даже питекантропам и людоедам из дебрей Амазонки. Именно унижения, оскорбления человеческого достоинства доставляют чеченцам невыносимые страдания, после которых им остается единственный способ отомстить, пожертвовав собственной жизнью.
Путинским чудовищам никак не осознать того, что горца-чеченца можно убивать, но нельзя оскорблять. Они плохо усвоили свою историю и абсолютно не знают чужой. Им неизвестно, например, за что и как были убиты русские генералы Греков и Лисаневич более 150 лет назад. Именно оскорбление, нанесенное ими чеченскому старейшине во время переговоров, привело к гибели двух видных русских генералов. После произнесенного оскорбления, чеченец в мгновение ока нанес им смертельные удары кинжалом. Расправа произошла столь молниеносно, что русская охрана очнулась лишь тогда, когда два генеральских тела корчились в предсмертных судорогах. Чеченский старейшина был убит охраной, а его тело искромсано на мелкие куски. Впрочем, чеченец не думал о последствиях.
Как правило, всплеск активности чеченцев и акты их самопожертвования являются следствием того, что российская сторона демонстрирует намерение продолжить военную кампанию, игнорируя мирные переговоры. И тогда в чеченском обществе начинает побеждать мнение, что только самоубийственные атаки шахидов остаются единственным способом принуждения России к миру.
Но есть и другая крайняя мера в арсенале отрядов чеченского Сопротивления, применение которой в последнее время активно обсуждается - глубокие рейды на территорию России, для нападений на военные и гражданские объекты стратегического назначения. Без всякой надежды вернуться обратно живыми, сознательно выбирая смерть.
Возможно кто-то, а перво-наперво муфтий ФСБ Кадыров, на ком лежит проклятие Аллаха и людей, будет утверждать, что «самоубийство запрещено Кораном». В его словах, равно как и во всем, что делает путинский служака, есть большая доля лицемерия. Да, действительно Коран запрещает самоубийство, но никак не запрещает самопожертвование во имя Аллаха, что вовсе не является самоубийством, а есть исключительная и крайняя мера - исполнение своего долга в борьбе с врагом. Потому что Коран предписывает: «Моя молитва, и жертвы мои, и жизнь моя, и смерть моя воистину ради Аллаха – Господина миров!» (Священный Коран 3, «Семейство Имрана» 169).
А Россия, как была 200 лет назад, так и сегодня осталась «страной рабов, страной господ», только господа ныне во всем уподобились рабам. Потому как всех, кто имел моральные основания сказать о себе «Честь имею!», всех истинных аристократов духа рабское отродье собственноручно извело после Октябрьского переворота 1917 года. Теперь же рабы пожинают плоды этой «селекции». Классическим воплощением рабского мышления и поступков является незаконнорожденный Путин, -- истинное отродье. Рабы своим аршином меряют всех остальных людей, поэтому им никак непонятен и неприемлем патриотизм чеченцев, им чуждо чувство человеческого достоинства. Поэтому, наверное, великий русский писатель Лев Толстой и назвал своих, нравственно одичавших соплеменников, сжигавших чеченские селения, вытаптывавших посевы на полях и разрушавших храмы страшным словом - «СУЩЕСТВА»:
«О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения» (повесть «Хаджи-Мурат»).Эти российские существа теперь порождают себе подобных в среде чеченского и дагестанского народов, ярчайшими представителями которых являются кадыровы и гаджиевы.
По указанию и при личном участии Путина из лагерей и тюрем России отбирались уголовники разных мастей и направлялись в Чечню для совершения немыслимо отвратительных преступлений, ибо нормальные люди не способны на столь жестокие убийства, пытки и насилие. Чеченцы, прошедшие через устроенный русскими в Чечне лагерь смерти, больше говорят не о пытках и убийствах, а об оскорблениях: «Лучше бы нас убивали, чем заставлять пройти через такие унижения и оскорбления, после которых жить невозможно».
Кто-то может подумать, что я преднамеренно сгущаю краски, но в таком случае послушайте, что говорит мирный житель Иса из чеченского селения Алхазурово, прошедший ад русизма: «Мы, чеченцы, никогда не были террористами, но мы всегда боролись за свободу своей Родины. Эту нашу борьбу русские называли то бандитизмом, то фанатизмом, а теперь терроризмом. Поэтому мои дети тоже будут «террористами», потому что на нас, оставшихся в живых, лежит обязанность возмездия за оскорбления и безвинно пролитую кровь нашего народа. Мы изменим имена, фамилии, национальность и будем мстить. Я не могу простить русским того, что я видел и пережил, что делали с моей страной, с моим народом, моими братьями и со мной лично. Моя жена станет производительницей «террористов». Этой цели мы посвятим всю оставшуюся жизнь». (Газета «Кавказский Вестник №25, за 13.10.2000)
Пусть в Кремле вешают награды беспозвоночным кадыровым, пусть в Страсбурге с таковыми проводят встречи и семинары, попивая кофе-брейк, но от этого ни русские, ни чеченские СУЩЕСТВА не перейдут в разряд людей.
А коль скоро людям, имеющим Честь и Совесть, суждено погибнуть в неравной схватке, то пусть это событие произойдет, если уж на то воля Всевышнего.
Но никто из оставшихся не должен тешить себя надеждой, что после произошедшего мир ожидает безмятежное существование. Нет, кара рано или поздно настигнет убийц, насильников и равнодушных, ибо Творцу не нужен мир, в котором не осталось места Добру и Справедливости.
...Столь шаткий и уязвимый мир играет судьбой, не ведая, на что себя обрекает…
