Борец с Россией, адвокат Татьяна Стецура из оккупированной Московией Бурятии, разоблачила казенную "правозащитницу" Анну Каретникову как агентку банды "ФСБ России". Стецура широко известна тем, что в 2011 году вместе с подругой Низовкиной поставили на колени сразу 4 русские тербанды: «военные», ФСБ, МВД, ГУЛАГ (ФСИН).
Они охотно и с радостью признались на «суде», что сознательно возбуждали, возбуждают и будут и далее возбуждать священную ненависть и вражду к этим бандам и потребовали для себя максимум по «статье» — 2 года концлагерей. Чекисты через свою «судью» пропойцу Левандовскую от безысходности «приговорили» их к «штрафу», который они никогда не заплатят, так как не признают ни «суд», ни чекистов.
Сейчас бежавшая из Бурятии от репрессий в Москву Стецура в своем блоге в частности пишет:
"Три года назад, в период революционных волнений в Москве, я отбывала административный срок за участие в несанкционированном митинге возле "Избиркома". На шестой день моей сухой голодовки в спецприёмнике меня посетила Анна Каретникова в качестве представителя ОНК ("Общественная наблюдательная комиссия", одна из многочисленных подставных контор ФСБ - КЦ).
Она туда явилась в сопровождении ещё одного комиссионера, без моего согласия, без всяких просьб и жалоб с моей стороны. По предыдущим многочисленным встречам в разных ОВД после задержаний она знала моё отношение к деятельности ОНК и к ней лично. После выполненной миссии она на распространяла во многих местах «свою правду» обо мне и Надежде Низовкиной.
И об этой неприметной правде сегодня не поздно напомнить.
Спустя 6 суток являться для выяснения моих книжных предпочтений было уже поздновато, за это время можно было копыта отбросить. Момент, который был избран для посещения меня, был крайне неслучаен.
Цель была: передать новость про Низовкину и засвидетельствовать общественности мою бурную непосредственную реакцию. Каретникова выждала момент и, по своей инициативе (поскольку я у неё ничего не спрашивала и не просила) злорадно сообщила новость, с нескрываемой цепкостью во взгляде.
Они сначала стояли немного на отдалённости, на входе. Весь диалог насчёт книжек вёл её напарник из ОНК, она молчала. Потом, как бы собираясь уходить, она зачем-то подошла близко к моей кровати, почти вплотную ко мне, и неожиданно спросила:
– А ты знаешь, что твоя подруга находится в психушке?
– Из-за чего?
– За акцию на Красной площади.
– Сколько было человек?
Она уже без интереса ответила:
– Не знаю, – и тут же они ушли.
Зря она подходила вплотную и меняла диспозицию, чтобы зафиксировать слёзы, отчаяние и может быть взывание к ней о помощи для Низовкиной. Моей эмоциональной реакции не последовало. Пришлось ограничиться диагностическими выводами в своём блоге: «Надежда и Татьяна живут своей особой жизнью, которая может показаться кому-то странной, но это вопрос вкуса, а не диагноза».
А затем в коментах добавила: «Вроде, в этот раз не предъявили – вот и славненько...» То есть на то, что вот теперь-то я не обвинила её в сотрудничестве с ФСБ, и даже на её фамильярности не успела дать отпор, вот это славненько".
Отдел мониторинга
Кавказ-Центр
