Чечня между Страсбургом и Гаагой
3 марта в Париже на заседании комитета ПАСЕ по юридическим вопросам и правам человека депутат бундестага Рудольф Биндиг выступил с примечательной инициативой. Он предложил создать международный трибунал для расследования военных преступлений и преступлений против человечества, совершенных в ходе военных действий в Чечне. Причем речь идет не только о нарушениях прав человека со стороны российских военных, но и о преступлениях, совершенных представителями противоборствующей стороны. Видимо, предложение Биндига будет обсуждаться на весенней сессии ПАСЕ. Она соберется в Страсбурге 31 марта.
«Идея создания международного трибунала, безусловно, закономерна и правильна, — считает председатель правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов. - Безнаказанность, которой пользуются в Чечне те, кто совершает преступления против мирного населения, делает необходимым создание такого международного института. В то же время решение комитета по юридическим вопросам ПАСЕ – это своеобразный жест отчаяния. Как известно, в самом начале второй чеченской войны ПАСЕ пыталась оказывать серьезное давление на российские власти. Шла речь о приостановлении членства России в Совете Европы. Это не было поддержано правительствами стран-членов СЕ. Тогда было решено пойти на «конструктивный критический диалог». Но с каждой новой сессией ПАСЕ становилось все меньше и меньше критики в адрес России. Предложение Биндига - это жест отчаяния тех, кто пытался улучшить ситуацию в Чечне путем взаимодействия с членами российской делегации».
Рудольф Биндиг, немецкий социалист, которого называют одним из претендентов на пост главного докладчика по Чечне вместо лорда Джадда, известен своей чрезвычайно жесткой позицией в отношении массовых нарушений прав человека в Чечне. Поэтому совершенно неудивительно, что именно он выступил с идеей международного трибунала.
ПАСЕ неоднократно требовала от российской делегации предоставить документы, в которых четко объяснялось бы, на основании каких российских законов в Чечне проводятся «зачистки» и массовые задержания людей. Европейские парламентарии также требовали информацию о возбуждении уголовных дел в отношении российских военнослужащих в Чечне. На фоне свидетельств, предоставляемых «Мемориалом» и Human Rights Watch, официальная статистика российской прокуратуры представлялась членам ПАСЕ смехотворной и лукавой.
На днях военный прокурор Объединенной группировки войск Александр Мокрицкий сообщил, что за три года военная прокуратура возбудила всего 162 уголовных дела против военнослужащих, совершивших преступления в отношении мирного населения в Чечне. 50 из них были осуждены. По данным бюро спецпредставителя президента в Чечне, с жалобами на нарушения прав человека обратились более 23 000 человек. Сотрудники «Мемориала» отмечают, что хотя в Чечне возбуждаются сотни уголовных дел по фактам похищений и исчезновения людей, расследование большинства из них приостанавливается «в связи с невозможностью обнаружения лиц, подлежащих обвинению в совершении преступлений».
Дело против полковника Буданова было возбуждено только потому, что достаточно быстро было найдено тело убитой им Эльзы Кунгаевой. Тем не менее судебное разбирательство в отношении «невменяемого полковника» тянется более двух лет, и приговор меняется в зависимости от политической конъюнктуры. Другое громкое дело - сотрудника Ханты-Мансийского ОМОНа Сергея Лапина, обвиняемого в похищении Зелимхана Мурдалова («дело Кадета») - всячески затягивается. 31 мая 2002 года решением Пятигорского суда Лапин был признан «социально неопасным» и отпущен под подписку о невыезде.
Паника, охватившая представителей российской власти в связи с инициативой Биндига, по меньшей мере преждевременна. Учреждение международного трибунала по Чечне предполагает решение Совбеза ООН. Очевидно, что пока Россия является его постоянным членом, она с легкостью заблокирует подобную инициативу. Как известно, до сих пор Совбезу удалось создать лишь два международных трибунала ad hoc - по Руанде и бывшей Югославии. С июля 2002 года функционирует постоянный Международный уголовный суд (МУС) по геноциду, военным преступлениям и преступлениям против человечества. Под его юрисдикцию подпадают граждане стран, ратифицировавших Римский статут, или совершившие преступления на территории этих стран. Кстати, Биндиг в своем проекте резолюции призывает Россию как можно скорее ратифицировать статут, чтобы участвовать в работе МУСа. Даже если это произойдет, МУС сможет расследовать только преступления, совершенные в Чечне после ратификации. И возбудить дело в Международном уголовном суде не так уж просто. Биндиг угрожает России созданием более эффективного трибунала по типу югославского - но это всего лишь угроза.
Сама идея международного трибунала для Чечни не нова. В частности, говорил о ней бывший советник по госбезопасности президента США Збигнев Бжезинский. А в 1995-1997 годах российские правозащитные организации пытались создать неправительственный международный трибунал по Чечне. Им удалось опросить несколько сотен свидетелей и собрать материалы о военных преступлениях во время первой чеченской войны. Поэтому сегодня они с большим воодушевлением относятся к идее Биндига.
Однако нынешняя система международного уголовного права слишком тесно связана с ООН, и российское вето в Совбезе - синоним иммунитета. К тому же непримиримую борьбу с МУСом по собственным причинам ведет администрация США - и это российским властям весьма кстати. Вообще же война с международным терроризмом - не лучшее время для правозащитных инициатив. Европа, однако, не сдается - Биндиг подхватывает знамя, выпадающее из рук лорда Джадда. В чеченском вопросе ПАСЕ остается единственным инструментом постоянного давления, а судебный орган Совета Европы оказывается единственным работающим механизмом. В январе 2003 года Европейский суд по правам человека принял к рассмотрению шесть исков жителей Чечни к Российской Федерации. Не за горами их рассмотрение по существу. Конечно, получить денежную компенсацию в Страсбурге - не то же самое, что упрятать военного преступника за решетку в Гааге. Но международное правосудие, как и дипломатия, это искусство возможного.
Если же когда-нибудь международный трибунал по Чечне заработает, недостатка в свидетельствах у него не будет. Накопленных правозащитниками материалов хватит на тысячи томов обвинительных заключений. Чтобы устранить свидетелей, российским военным пришлось бы стереть Чечню с лица земли.
Зоя Светова - специально для Колокола.Ру
www.kolokol.ru
