Рядом с Шамилькалой есть поселок Ленинкент, где расположилась «школа милиции». Здесь учатся те, о ком посланник Аллаха (с.а.в.) сказал, что ближе к Судному дню появятся угнетатели с коровьими хвостами в руках (дубинки). На них будет гневаться Аллах, когда они утром выходят из дома и вечером возвращаются домой.

Заведует этой шарашкиной конторой муртад по имени Арашхан, в народе его за глаза называют «арац-ханом». В переводе с аварского «арац» значит «деньга». Курсанты дали этому хапуге очень точное название. За «поступление» в эту школу муртадов этот алчный самодур сдирает по 10-12 тыс. долларов.

Правда, с началом джихада в Дагестане и отстрелом милиционеров как бешеных собак, желающих «учиться» на муртада поубавилось.

В этой школе готовят будущих милиционеров. Поизмывавшись над курсантами два года, им дают направление на работу в города и села Дагестана.

Атмосфера, которая царит здесь, направлена на то, чтобы лишить молодых парней, поступающих сюда, воли и разума. Два года их гоняют так, чтобы вместо мозгов была фуражка, а вместо сердца - кусок гнилого мяса. Каждый, кто сталкивался с дагестанской милицией, поймет, о чем идет речь.

Вся учеба и «воспитание» направлены на то, чтобы лишить курсантов остатков человечности и чести. Повальное стукачество, взяточничество, издевательство старших над младшими, идеологическая пропитка и муштра, муштра, муштра.

Но даже в этой обители шайтана есть те, кто задумываются об Исламе. Как это ни странно, но между курсантами идут постоянные разговоры о том, что работа в милиции - это абсолютный харам, что воевать против мусульман - обрекать себя на вечные муки Ада. Такая информация доходит до ушей «воспитателей», «замполитов» и Арацхана, которых это бесит. Они всячески пытаются препятствовать тому, чтобы молодежь думала и чувствовала. Им нужны поленья Ада, которым боль может принести не совесть, а автоматный огонь моджахедов и пламя Ада.

Но тогда будет поздно.

Будет поздно. Тебе повезет, если к тебе подойдут в подъезде и спустят курок так, что ты даже не успеешь понять, что жизнь кончилась. Но когда ты будешь лежать на грязной земле, умирая, после очередного штурма вся твоя короткая и тяжелая жизнь пролетит перед твоими глазами. Прежде чем увидеть черных ангелов смерти пришедших за тобой, что ты вспомнишь?

Лицо матери, будящей тебя по утрам, игры с товарищами, свое детство, пролетевшее как сон. Возможно, ты даже делал намаз и читал Коран, пока не стал муртадом - отступником от Ислама.

Все остальное будет заполнено тяжелыми воспоминаниями. Вот тебя, подобно барану везут в Махачкалу, где твой отец пресмыкается, пытаясь правдами и неправдами устроить в школу милиции.

Ты стоишь в коридоре райотдела с обшарпанными стенами, где даже воздух пропитался табаком, грехами и проклятьями людей. Твой отец разговаривает с «родственником», который обещает, не бесплатно конечно, помочь.

Твой отец всю жизнь горбатился, чтобы собрать кучу бумажек, которые он через посредника передаст ненасытному «Арацу», а тот в свою очередь, передаст долю Хамильгерею.

Этим самым ты подписываешь договор с шайтаном и попадаешь в его власть.

Два года над тобой издеваются, гоняют по плацу, заставляют зубрить, бегать и прыгать. За твои же деньги Шайтан делает из тебя пушечное мясо, чтобы послать на войну против Ислама. Когда тебя убьют, ты прямиком попадешь к нему в адское пламя.

На медкомиссии тебя как будущую собаку осматривают ветеринары, как коню заглядывают в зубы, а потом гоняют на экзамене по физподготовке. Шайтану нужны сильные рабы. Но будь ты даже Геркулесом, пока ты не купишь справки, ты не пройдешь медкомиссию. И уже с первого дня ты видишь несправедливость и ложь.

Потом на экзамене по «ФИЗО» пока ты бежишь кросс, детей «хакимов» подбирают на машине и везут на финишную прямую. А ты глотаешь пыль. Вся твоя дальнейшая карьера будет подобна этому кроссу. Дети милицейских «хакимов» будут проезжать тебя в званиях, выслугах, зарплате, им все будет сходить с рук, а ты будешь сторожевой собакой, которою пинают, когда она мешается под ногами.

Нет, даже у собаки из кинологической службы жизнь лучше, чем у тебя. У нее есть отдельная конура, есть кинолог, который за ней смотрит, на нее выделяют средства и кормят «педигри».

А что есть у тебя? Койка в казарме на два года, казенная столовая с баландой, зубрежка и зуботычины. А потом собачий билет - направление в райотдел.

Квартиру тебе дадут, когда ты уже умрешь в очередной «спецоперации». Но у тебя уже будет жилье - Ад. И тебе должно быть обидно, что твоей жизнью и кровью оплачена квартира, где, возможно, будет жить новый муж твоей жены. Может это будет даже кто-то из твоих сослуживцев, который, подмигивая тебе, говорил еще при жизни: «Ну чо, пойдем прошвырнемся по хурулайкам?».

А при жизни ты будешь жить годами в общежитии, если повезет. Если нет, то будешь снимать «квартиры». И тогда ты позавидуешь конуре собаки, которая лучше твоего жилья и ближе к «работе».

Даже той убогой столовой, которая была в школе уже не будет. Будешь питаться ролтонами и батоном с кефиром. Когда будет время.

Единственное, чего станет еще больше, это зуботычин, пинков, мат-перемата.

Ни жилья, ни обеда, ни нормальной зарплаты. В общем, рабская жизнь.

От такой жизни ты начнешь курить, потом и пить. Куришь и пьешь от нервов, чтобы снять стресс и усталость от нагрузки. Потом, чтобы заглушить голос совести. На допросах бьешь подозреваемых, пытаешь их, подставляешь ради каких-то грошей. То, что содрал со своих жертв раздаешь начальству, иначе самого посадят.

Работа в милиции не для слабонервных и не для мужчин. Редко, кто выдержит такие несправедливые унижения и нагрузки. Сверхурочная работа не будет оплачиваться, рабочий день не нормирован. Тебя могут поднять по тревоге и в три часа ночи. Ты будешь спать то в холодных «бобиках», то на стульях в райотделе. Сегодня ты в Махачкале, а завтра можешь быть в Цумадинском районе.

По идиотскому приказу министра весной ты паришься в бушлате, а осень мерзнешь в легкой рубашке. В этой форме из серой мешковины тебе стыдно ходить по улицам. Ты похож на мусорщика и шкурой чувствуешь на себе ненависть народа. Если же ты «опер», то подобен вору или шпиону, который как собака вынюхивает. Иногда ты слышишь за спиной или чувствуешь по взгляду: «осторожно, эта «сука» - опер, сразу настучит».

Жена и дети, если ты женишься, не видят тебя не днем, ни ночью. Рано утром ты уже должен быть в райотделе, поздно вечером - там же. На всех праздниках - вечное усиление и ты, проклиная свою жизнь, пьянствуешь втихаря на «работе».

Вот очередной приказ «выдвинуться на очередную проверку». Ты, проклиная свою жизнь, со страхом идешь по указанному адресу, в каждый миг ожидая шквала огня из автоматов. И это ради 5-10 тысяч рублей!

И вот ты умираешь, чувствуя дыхание смерти. Перед глазами пролетает заплаканное лицо отца, детей, которые не понимают, зачем и ради чего умер их отец, твоего «командира», который отсиделся в кабинете, пока тебя прошивали пули. Ты видишь тупое лицо Арашхана, который «гноил» и «гонял» тебя. Вот жирное лицо Хамильгерея, выходящего из сауны. Этот лицемер стоит у твоей могилы, радуясь тому, что освободилось место, которое можно продать. Вот лица «боевых товарищей», на которых написано «Слава Богу, что не я», и которые с горя и со страху напьются на твоих похоронах.

Ангелы в черном стоят над твоей головой, а твоя душа пытается спрятаться в пятках.

И ты забываешь обо все на свете, проклиная тот день, когда мать родила на свет, желая стать прахом.

Разве Я не завещал вам, о сыны Адама, не поклоняться сатане, который является вашим явным врагом, и поклоняться Мне?

Это - прямой путь.

Он уже ввел в заблуждение многих из вас. Неужели вы не разумеете?

Вот Геенна, которая была вам обещана.

Горите в ней сегодня за то, что вы не веровали».

(Сура Йа-син, 60-64)