Кремль не контролирует Ингушетию, поэтому республику, возможно, передадут под контроль Чеченского президента Рамзана Кадырова. Однако «чеченизация» может усугубить ингушский кризис.

В течение минувших выходных (18-20 октября - ред.) и в ночь на понедельник 20 октября территория Ингушетии была зоной активных и масштабных военных действий. Операции проводились обеими сторонами, однако географически и тактически ингушский джамаат под руководством амира Магаса был более активен и эффективен. В итоге российские структуры ограничивались необходимыми оборонительными действиями, тогда как ингушское подполье провело наступательные операции, охватившие практически полностью территорию Ингушетии, включая главные города и приграничные населенные пункты республики (http://www.ingushetia.org). Итоги ингушских выходных в численных данных о потерях сторон к моменту написания статьи еще не были официально озвучены.

Ряд российских и ингушских экспертов охарактеризовали ситуацию, как завершение процесса «чеченизации» Ингушетии, сравнив обстановку в республике с началом второй войны в Чечне (http://www.rbcdaily.ru/2008/10/20/focus/386603).

Экс-президент Ингушетии Руслан Аушев оценил ситуацию, как полномасштабную гражданскую войну (http://www.gazeta.ru/politics/2008/10/17_a_2858634.shtml). Аушев, вслед за известным российским журналистом Андреем Бабицким заявил, что Кремль, скорее всего, попытается передать Ингушетию под управление чеченскому президенту Рамзану Кадырову. По мнению экспертов, Кремль не уверен в эффективности остальных антикризисных мер в Ингушетии, как например, простая смена непопулярного президента Мурата Зязикова и пр. Только испытанные на Чечне и доказавшие надежность «кадыровские» методы, считают эксперты, выглядят в глазах Кремля той самой соломинкой, за которую хватается утопающий. Доказательством гипотезы Андрей Бабицкий считает демонстрации населения в Грозном с призывом о присоединении Ингушетии к Чечне (http://www.ingushetia.org/news/16133.html). Подобные массовые акции невозможны без организационного участия чеченских властей и являются подготовкой общественного мнения перед началом объединения двух республик - считает Бабицкий.

Однако «кадыровизация» по мнению экс-президента Аушева и журналиста газеты «Время новостей» Ивана Сухова не нужна ингушскому и чеченскому народам, более того она приведет к резкому ухудшению чечено-ингушских взаимоотношений (http://www.svobodanews.ru/Transcript/2008/10/20/20081020180505557.html).

Оценивая ситуацию в Ингушетии как «чеченизацию» или «гражданскую войну» эксперты, возможно, допускают ошибку. Фактически военные действия на территории Ингушетии носят не внутренний гражданский характер, а внешний освободительный - введенным в Ингушетию извне российским военным и милицейским подразделениям противостоят партизанские группы Ингушского сектора Кавказского фронта.

В минувшие выходные боевой джамаат Ингушетии объявил о возобновлении активных боевых действий против ингушских сотрудников силовых структур. Мораторий на военные действия против ингушей, сотрудничающих с российским режимом - «муртадов», принятый на время месяца Рамадан, не распространялся на «кафиров» - российских военных и сотрудников спецслужб. Поэтому боевые действия оборонительного и атакующего характера на территории республики носили интенсивный характер даже в период запрета на убийства ингушей. В опубликованном на сайте кавказцентр в понедельник 20 октября заявлении ингушского джамаата о возобновлении активных наступательных операций против кафиров и муртадов приводится отчет по повседневным боевым столкновениям в течение сентября (http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2008/10/20/61666.shtml). Согласно приведенным данным потери боевиков за месяц составили 9 моджахедов, потери российской стороны 27 убитыми и 45 ранеными. «Мы называем цифры, в которых уверены. Настоящие потери муртадов и кафиров превышают опубликованные данные, но мы не стали их включать, потому что не имеем достаточной информации о них» пишется в отчете джамаата. Согласно заявлению, только в сентябре боевые группы ингушского джамаата осуществили 22 атаки на отдельные объекты, подразделения или отдельных сотрудников силовых структур. В числе потерь российской строны - ряд высокопоставленных чинов ФСБ и МВД.

Характер нападений говорит о хорошей осведомленности разведки ингушского лидера Магаса о планах и передвижениях противника по территории Ингушетии. О хорошей осведомленности джамаата свидетельствуют и такие детали отчета, как подробные данные обо всех раненых и убитых сотрудниках российских спецслужб с указанием имен, служебных званий, должностей и территориальной принадлежности. Так, к примеру, называются сводные отряды милиции, прикомандированные в Ингушетию из Ростова-на-Дону, Кемерова, Хабаровска и Магнитогорска, точные названия воинских частей, спецотряды ФСБ, а также «кадыровцы» - личная гвардия президента Чечни Рамзана Кадрыва. Подобные детали являются секретными, обладание же ими дает основание предполагать, что Магас контролирует не только леса и горы Ингушетии, а имеет агентов или сочувствующих в различных структурах власти.

Отдельного внимания заслуживает тот факт, что список проведенных операций джамаат назвал «Отчетом перед мусульманским населением Г1алаг1айча (Ингушетия по-ингушски) о проделанной работе».

Положительный имидж джамаата среди населения - одно из главных условий не только успеха, но даже существования подполья. Очевидно, что Магас уделяет необходимое внимание идеологической войне и его победы на этом фронте не менее впечатляющи, чем на военном.

Так, в отчете джамаат подробно объясняет каждую акцию, в результате которой был убит или ранен не российский военный или спецназовец, а ингуш. Подобные акции объясняются как наказание или предупреждение. Наказание следует за такие преступления как активное сотрудничество и участие в российских силовых структурах: министр МВД Ингушетии Муса Медов, руководители и офицеры структур МВД и ФСБ, президент РИ Мурат Зязиков; сутенерство - человек, поставлявший женщин легкого поведения в воинскую часть; идеологическое вредительство - ректор университета, запрещавший студенткам носить хиджаб и пр. Таким образом, Магас внушает населению Ингушетии идею, что он воюет не со своим народом, а с маргиналами, предающими интересы народа. Ингушам джамаат не отказывает в шансе «вернуться к народу». Министру МВД Медову, выжившему после покушения, открыто предлагают выбор - или умереть или влиться в ряды джамаата.

Кроме карательных мер в идеологическом арсенале джамаата существует и четко организованная система поддержки родственников моджахедов, особенное внимание уделяется семьям погибших.

К ряду идеологических побед Ингушского джамаата можно отнести и романтизацию погибших моджахедов, создание образа героев, павших за веру и отечество. В принципе, создать образ героя не составляет труда, так как многие участники джамаата являют собой образцы кавказского благородства и самоотверженности. Рассказы о жизни и гибели таких героев составляют особую часть ингушского современного фольклора и пересказываемые многократно вербуют в ряды моджахедов все большее количество молодых ингушей, потерявших веру в идеалы демократического общества, российская модель которого приобрела особенно уродливые черты на Северном Кавказе.

Вероятно, Москва уже упустила время, когда разрешение ингушского кризиса с ее участием было еще возможно. Дальше события могут развиваться уже независимо от воли и интересов России, кризис доверия к которой в ингушском обществе достиг пика в связи с августовскими событиями на грузино-осетинском фронте и последующим признанием независимости Осетии.