Пять   лет   лишения   свободы.   Так   оценила   Власть  деятельность оппозиционного журналиста Бориса Стомахина. Это - высокая оценка. Пять лет  за  четыре статьи. Почти двадцать лет людей не решались сажать по политическим статьям за Слово. Против Бориса неоднократно возбуждались уголовные дела, но ни одно из них не дошло до суда.

Около двух лет назад, для того, чтобы убрать оппозиционного журналиста Павла  Люзакова, понадобилось подбросить ему боевой пистолет. Приговор суда  -  два  года  в  колонии-поселении.  21  апреля этого года режим содержания  ужесточили  с  колонии-поселения  на  общий.  А  21  марта арестовали   Бориса.   Совпадение?   Власть   озверела,   не  встречая сопротивления   со   стороны   ни   общественности,   ни  журналистов.

Гражданское  общество  в  России  не  создано.  Его зачатки планомерно выкорчевываются профессиональными садовниками, умеющими САЖАТЬ.

И  притворяться больше не надо. Не нужно ничего подбрасывать. Не нужно объявлять  хулиганами  людей,  высказывающих свое мнение. Сейчас можно больше  не  стеснятся  и не объявлять неугодных уголовниками. Не нужно ничего  фабриковать. После последних поправочек в "антиэкстремистское"

законодательство,  любая  общественная активность имеет сегодня состав уголовного  преступления. Государственный обвинитель откровенно заявил на  процессе, что раньше уголовные дела против Стомахина прекращались, но  это  дело  прекращено  не  было,  так  как  слово стало поступком.

Несмотря  на  большие  различия  и двухлетний промежуток, между делами Люзакова  и  Стомахина  есть один общий момент. Они оба сотрудничали с сайтом чеченского сопротивления "Кавказ-центр".

Так что не за статьи в самодельной малотиражке посадили журналиста. За сотрудничество  с  "враждебным"  ресурсом и в назидание другим. Власть говорит всем недовольным: вы можете вякать у себя на кухне, но если вы выйдете  за  установленные  нами  границы,  то  мы  заткнем  вам  рот.

Беспредел в "Деле Стомахина" - не предел. Арсенал методов велик: можно посадить  -  посадят. Сложно посадить - застрелят. Трудно застрелить - отравят.

И  от  этого не уйти. Не спрятаться за "умеренностью", "конструктивной оппозицией"   и   прочими   фиговыми  листочками,  которыми  некоторые общественники  пытаются  защититься. То, что еще вчера было разрешено, сегодня  может  стать  "экстремизмом".  Единственное спасение - полный отказ  от  любой,  даже  не  оппозиционной, а независимой общественной деятельности.  Уход в личную жизнь, в быт, в коммерцию. И вспоминаются в связи с этим слова из одной сказки:

"Хочешь жить? Есть и пить? А не то - ПРЕВРАТИМ В РЕШЕТО".

Глеб Эделев,